Текст раз
Набор заметок о поездке в Исландию.
В этом посте будет изложен набор мыслей, сформировавшийся у меня в голове за время недельного визита в Исландию, в течении которого мы объехали всю страну по периметру против часовой стрелки, начиная с Кефлавика. Поскольку мыслей много и друг с дружкой они не очень дружат, пост будет организован в форме списка.
Сразу надо сказать, что самое прекрасное, головокружительное и умопомрачительное, что есть в Исландии — это её природа. Пытаться ёмко описать её словами, наверное, можно, но для этого у меня банально не хватает навыка. Вместо этого я попытаюсь в свойственной мне уныло-протокольной манере описать те ощущения, которые она оставила у меня.
О камнях и олицетворениях. Если в России я вижу груду камней, распределённых вдоль некоторой площади, например, поля или обочины дороги, то я подсознательно ищу рядом стройку, руины или хотя бы траншею, которою кто-то активно копает экскаватором. Разбросанные камни у меня ассоциируются с чем-то случайным, временным.
В Исландии это фундаментально не так.
Здесь обычным явлением (особенно на юге страны) является поле, обильно усыпанное камнями самой разнообразной формы. Поскольку редкое поле выглядит здесь действительно заросшим (из-за слишком тонкой почвы, я полагаю), это создаёт ощущение некоторой ухоженности, в которой разбросанные камни начинают казаться частью какого-то плана, как будто их кто-то специально так положил. Кроме того, на некоторых камнях есть таблички. (По всей видимости, камни разбросаны из-за извержений вулканов, которых в Исландии было очень много; в процессе извержения камни весом до пары тон могут летать на десятки километров, как утверждается.)
Камни! Картинкой.
Мысль о том, что камни — не то, чем кажутся, усугубляется стоящими в популярных у туристов местах знаками, запрещающим складывать из камней пирамиды. Как известно, если тролль попадёт под солнечный свет, то он превратится в камень; наоборот, складывать пирамидки из камней — значит, порождать нового тролля, который оживёт на закате. Поскольку у Исландии крайне жёсткая иммиграционная политика, создание незарегистрированного тролля крайне нежелательно. Вдоль одной дороги мы встретили целый ряд таких пирамидок с интервалом метров в 50-100. Я был рад, что мы проехали вдоль неё до захода солнца.
Отдельные кучки камней время от времени плавно перетекают в ведущий элемент ландшафта. Огромные каменные поля уходят до самого горизонта. Удивительное дело, но эти поля не кажутся простыми нагромождениями; они напоминают руины древних крепостей, окаменелые скелеты исполинских существ, затмевающих размером динозавров, следы битвы великанов, но никак не простые камни. Здесь что-то было, активно думает голова, невзирая на все слышимые уверения о том, что это просто игра природы. Небольшие деревца и островки травы воспринимаются проросшими сквозь камень, как грибы на пне. Потом так начинаются восприниматься дома и населенные пункты. Рейкьявик — это просто такая колония домиков, проросшая сквозь омываемые океаном камни.
Наконец, в Исландии фантастически чистые реки. Вода прозрачна как хрусталь, начиная от самого берега. По всей видимости, это происходит потому, что глины и песка на всём острове в принципе мало и русла почти целиком состоит из камней. Реки тут образуют водопады, причём в совершенно фантастических количествах, один краше и внушительней другого. Многокаскадные, гневные, спокойные, бурлящие, струящиеся, пенящиеся, низвергающиеся, большие и маленькие — любые! Каждый найдёт себе ни один (десяток) водопадов по своему нраву.
О базальте и горах. Исландия расположена на острове, находящемся на гребне глобального тектонического шва, вдоль которого происходит расхождение Северо-Американской и Евразийской литосферных плит. Это означает, что здесь очень много вулканов, застывшей лавы и прочих магматических пород — в первую очередь, базальта. Это совершенно фантастический камень. Никакой другой объект в природе (насколько мне известно) не создаёт такого ощущения нерукотворности. Базальтовые колонны поражают, во-первых, тем, как внезапно возникают — словно скала сменяется стеной, составленной из когда-то грубо отёсанных блоков неправильной формы, которые давно обветрились, осунулись и покосились. Во-вторых, они совершенно удивительно исчезают — они становятся всё мельче и чаще, превращаются в рябь, снова сливаясь с обычным камнем. Базальтовые колонны похожи на графитовые стрежни атомного реактора, местами погнутые и покорёженные. Это наводит на мысль, что базальт — не то, чем кажется.
Водопад! Картинкой.
Чудеса магматических пород не ограничиваются базальтовыми колоннами. Горы и скалы Исландии сформированы из этой самой породы. Она может принимать самые удивительные и невероятные формы. Например, ступенчатую. Это вообще в моей голове укладывается плохо. Как нам подсказывают примечания на полях учебников по матанализу, в природе всё непрерывно. Там нет места квадратному, треугольному или вообще угловатому — там есть только плавное и гладкое. Реки поворачивают под сорок пять градусов только в играх с тайловой графикой, да и то не во всех. Ступенчатое — это человеческое, искусственное. Исландским горам нет дела до учебников анализа. Здесь есть гора, которая есть увеличенная во сто крат копия Джаббы Хатта. Есть гора, которая выглядит как храм ацтеков, чьей-то ловкой рукой заброшенный на другую гору. Начинаешь потихоньку подозревать, что эти «ступени» есть не что иное, как годовые кольца. Как и с камнями, здесь воображение само по себе незаметно включается и начинает домысливать.
О вулканах и ледниках. Как уже было сказано, в Исландии много вулканов, многие из которых действуют до сих пор. Вулканы в моём понимании — это нечто совершенно страшное и первобытное. Как минимум, они выглядят зловеще, даже когда бездействуют. По счастью, мы не застали ни одного извержения; однако здесь очень много следов былых извержений, начиная от огромных каньонов, водопадов и разломов и заканчивая застывшими реками лавы, поросшими пушистым мхом, на котором можно валяться, как на матрасе. Одно из самых страшных проявлений вулканической активности связано с ледниками, о которых надо рассказать отдельно.
Более десяти процентов территории Исландии покрыто ледниками. До этой поездки я думал, что ледник — это такое большое скопление снега льда на верхушках особо высоких гор. В общем-то, это верно и в Исландии, вот только ледники тут спускаются с гор до равнинной части. Эти выходы называются «языками». Большинство их них представляет собой огромные ледяные стены, окруженные скоплениями талой воды, в которой плавают отколовшиеся от ледника части. Это настоящие, пусть и маленькие, но айсберги!
Огромные — это, на самом деле, мягко сказано. Первая мысль, которая приходит в голову при виде ещё только горной (то есть относительно небольшой) части типичного местного ледника — «Ёлки, а ведь это не облака…». Один из языков самого большого местного ледника представляет собой титанический кусок льда шириной в несколько километров и длинной километров в пять, который плавает в протяженной лагуне, прилегающей к морю. Среди сотен плавающих в лагуне кусков льда туда-сюда деловито плавают морские котики.
Ледники впечатляют не только своим размером. Значительная их часть ближе к основанию гор имеет вовсе не белый цвет, как можно было бы ожидать — когда ты подходишь к ним, то явственно видишь огромные пласты чёрного снега. Неподалёку плавают глыбы чёрного же льда. Чёрный цвет происходит от вулканического пепла.
Разноцветный айсберг! Картинкой.
Дело в том, что ледники здесь зачастую не только то, чем кажутся, не просто гигантские скопления льда и снега, — ледники здесь бывают покрывалами для вулканов. Весьма действующих вулканов. Их извержение чревато уже не только пеплом и лавой — оно чревато селями. В 1996 году в Исландии сошёл такой вулканический сель совершенно чудовищной силы, уничтоживший огромный участок побережья, оставивший после себя лишь пустое безжизненное пространство. «Пустое» — это означает, что кроме дороги и линии ЛЭП, на нём ничего нет. Даже травы почти нет, даже мха. Даже овец, что странно, как скоро будет ясно. Огромное серо-чёрное пространство тянется от языка ледника и до самого побережья. Из того, что здесь находилось раньше, остались только обломки какого-то внушительного, по всей видимости, моста — реки, через которую он пролегал, больше нет. Это даже не постапокалипсис (нет вообще ничего, кроме пепла) и даже не Марс (пространство идеально ровное). Это географический облик понятия «опустошение».
О живности. Исландия — страна, находящаяся совсем рядом с полярным кругом, и потому животный мир тут не богат: много рыбы, много птиц, в наличии морские котики, тюлени, киты. Из птиц нами были встречены утки, чайки, лебеди, голуби, воробьи, несколько птиц непотных пород, и, безусловно, миляги тупики (на английском тупики называются даже ещё более милым словом puffin).
Тупик! Картинкой.
Однако всё вышеперечисленное представляет собой не более чем верхушку айсберга; основную массу местной фауны составляют овцы.
Поначалу они встречаются в небольших загонах вдоль дорог. Потом загоны постепенно начинают увеличиваться. Затем загоны вроде как исчезают; овцы спокойно пасутся небольшими группами по две-три штуки на открытых лугах неподалёку от небольших фермерских домиков, заметных где-то вдали. Ни пастухов, ни собак рядом с ними нет. Потом домиков становится не видно. Овцы, ранее щипавшие траву, теперь встречаются вальяжно развалившимися на камнях вдоль дороги и разглядывающими проезжающие автомобили. Овцы начинают появляться там, где уже никаких полей особо и нет, они встречаются нам в горах, где время от времени считают нужным начать переходить дорогу в неположенном месте. Овцы не спешат реагировать на бибиканье. Никаких людей рядом с ними по-прежнему нет. Чем дальше, чем всё более ясно ты видишь страшную мысль в их индифферентных на первый взгляд глазах: овцы — не то, чем кажутся.
Помимо овец, здесь очень много лошадей, которые, правда, пасутся почти всегда в огороженных загонах. Гид сказал нам, что во всём мире у лошадей есть четыре способа ходьбы; исландские же лошади умеют ходить неким пятым способом, что бы это не значило. Утверждается, что многих лошадей выращивают для скачек, но это несколько сомнительно в свете закона, запрещающего возвращаться обратно в Исландию лошадям, покинувшим её границы. Закон был принят где-то в десятом веке. По всей видимости, продолжительная жизнь на островах способствует развитию традиционализма.
Кроме того, на улицах Рейкьявика нами было встречено (и поглажено) три весьма пушистых кота разной степени пугливости.
О людях, которых нет. Согласно Википедии, население Исландии на 2013 год оценивается в 321 тысячу человек, что примерно равняется населению Севастополя до присоединения Крыма к РФ, а также двум Петропавловскам-Камчатским, трём Новым Уренгоям или тридцати шести Крыжоплям. Из них 118 тысяч проживает в столице, Рейкьявике, что оставляет довольно мало душ на квадратный километр для оставшейся части страны.
Поскольку исландцев в принципе мало, всякие недостойные внимания настоящего скандинава вещи осуществляются вообще без людей. Например, в отеле, где мы ночевали после прилёта, не присутствовало ни одного сотрудника — ни портье, ни охранника, никого. При заказе комнаты по почте вам высылается код от входной двери. За ней находится холл, на стене которого висят ключи от комнат. Ключи при выселении бросаются в специальный ящик. Есть кухня, прачечная и просьба не мусорить на стенке. Всё.
Нянчиться с туристами — совершенно недостойно внимания настоящего скандинава. Все природные достопримечательности (коих, как уже сказано, здесь великое множество) оборудованы парковками, информационными стендами и верёвочками вдоль обрывов, которые все активно игнорируют. Возможно, есть уборная, но не более. Никаких лавочек с футболками, кружками, водой, едой, дождевиками или зонтиками — извольте ехать до ближайшей заправки. С другой стороны, билетёров тут тоже нет.
Вообще, касательно вопроса билетов нельзя не упомянуть о деревне-музее Сель. Это несколько домиков, в которых сохранена обстановка (мебель, утварь) начала прошлого века. Расположена она на склоне горы, входящей в состав природного парка. (Если в исландском ландшафте насыпать тропинки и поставить одну-две таблички, то он становится природным парком.) В одной из комнат стоит стол, на котором лежит, во-первых, книга отзывов, и, во-вторых, огромная чаша, забитая деньгами разных валют — пожертвования музею от туристов. Иными словами, идёте вы, грубо говоря, по горному лесу, выходите к какой-то деревеньке, дома открыты, а внутри — чаша с деньгами, которую никто не берёт. Вы можете себе такое представить?
Та самая чаша! Картинкой.
Если же серьезно, то о нравах исландцев от них самих мнения составить не получилось, ибо с местными мы особо не общались — не считать же общением покупку еды в магазине. Можно отметить разве что неплохое знание английского и действительно ярко выраженный фенотип (все преимущественно высокие и светловолосые).
В заключение приведу слова одного мужичка, который катал нас на лодке по лагуне с айсбергами около ледника. Его спросили, падал ли кто-нибудь тут в (ледяную, два градуса) воду. Он, подумав, ответил, что туристы в воду на его памяти не падали, зато он сам — падал.
— Знаете, — сказал он, — в том году была такая штука, Ice Bucket Challenge. Там холодной водой со льдом надо было обливаться. Ну, я подумал — вот вода, вот лёд, зачем мне ведро?..
Есть мнение, что исландцы — не то, чем кажутся.
В этом посте будет изложен набор мыслей, сформировавшийся у меня в голове за время недельного визита в Исландию, в течении которого мы объехали всю страну по периметру против часовой стрелки, начиная с Кефлавика. Поскольку мыслей много и друг с дружкой они не очень дружат, пост будет организован в форме списка.
Сразу надо сказать, что самое прекрасное, головокружительное и умопомрачительное, что есть в Исландии — это её природа. Пытаться ёмко описать её словами, наверное, можно, но для этого у меня банально не хватает навыка. Вместо этого я попытаюсь в свойственной мне уныло-протокольной манере описать те ощущения, которые она оставила у меня.
О камнях и олицетворениях. Если в России я вижу груду камней, распределённых вдоль некоторой площади, например, поля или обочины дороги, то я подсознательно ищу рядом стройку, руины или хотя бы траншею, которою кто-то активно копает экскаватором. Разбросанные камни у меня ассоциируются с чем-то случайным, временным.
В Исландии это фундаментально не так.
Здесь обычным явлением (особенно на юге страны) является поле, обильно усыпанное камнями самой разнообразной формы. Поскольку редкое поле выглядит здесь действительно заросшим (из-за слишком тонкой почвы, я полагаю), это создаёт ощущение некоторой ухоженности, в которой разбросанные камни начинают казаться частью какого-то плана, как будто их кто-то специально так положил. Кроме того, на некоторых камнях есть таблички. (По всей видимости, камни разбросаны из-за извержений вулканов, которых в Исландии было очень много; в процессе извержения камни весом до пары тон могут летать на десятки километров, как утверждается.)
Камни! Картинкой.
Мысль о том, что камни — не то, чем кажутся, усугубляется стоящими в популярных у туристов местах знаками, запрещающим складывать из камней пирамиды. Как известно, если тролль попадёт под солнечный свет, то он превратится в камень; наоборот, складывать пирамидки из камней — значит, порождать нового тролля, который оживёт на закате. Поскольку у Исландии крайне жёсткая иммиграционная политика, создание незарегистрированного тролля крайне нежелательно. Вдоль одной дороги мы встретили целый ряд таких пирамидок с интервалом метров в 50-100. Я был рад, что мы проехали вдоль неё до захода солнца.
Отдельные кучки камней время от времени плавно перетекают в ведущий элемент ландшафта. Огромные каменные поля уходят до самого горизонта. Удивительное дело, но эти поля не кажутся простыми нагромождениями; они напоминают руины древних крепостей, окаменелые скелеты исполинских существ, затмевающих размером динозавров, следы битвы великанов, но никак не простые камни. Здесь что-то было, активно думает голова, невзирая на все слышимые уверения о том, что это просто игра природы. Небольшие деревца и островки травы воспринимаются проросшими сквозь камень, как грибы на пне. Потом так начинаются восприниматься дома и населенные пункты. Рейкьявик — это просто такая колония домиков, проросшая сквозь омываемые океаном камни.
Наконец, в Исландии фантастически чистые реки. Вода прозрачна как хрусталь, начиная от самого берега. По всей видимости, это происходит потому, что глины и песка на всём острове в принципе мало и русла почти целиком состоит из камней. Реки тут образуют водопады, причём в совершенно фантастических количествах, один краше и внушительней другого. Многокаскадные, гневные, спокойные, бурлящие, струящиеся, пенящиеся, низвергающиеся, большие и маленькие — любые! Каждый найдёт себе ни один (десяток) водопадов по своему нраву.
О базальте и горах. Исландия расположена на острове, находящемся на гребне глобального тектонического шва, вдоль которого происходит расхождение Северо-Американской и Евразийской литосферных плит. Это означает, что здесь очень много вулканов, застывшей лавы и прочих магматических пород — в первую очередь, базальта. Это совершенно фантастический камень. Никакой другой объект в природе (насколько мне известно) не создаёт такого ощущения нерукотворности. Базальтовые колонны поражают, во-первых, тем, как внезапно возникают — словно скала сменяется стеной, составленной из когда-то грубо отёсанных блоков неправильной формы, которые давно обветрились, осунулись и покосились. Во-вторых, они совершенно удивительно исчезают — они становятся всё мельче и чаще, превращаются в рябь, снова сливаясь с обычным камнем. Базальтовые колонны похожи на графитовые стрежни атомного реактора, местами погнутые и покорёженные. Это наводит на мысль, что базальт — не то, чем кажется.
Водопад! Картинкой.
Чудеса магматических пород не ограничиваются базальтовыми колоннами. Горы и скалы Исландии сформированы из этой самой породы. Она может принимать самые удивительные и невероятные формы. Например, ступенчатую. Это вообще в моей голове укладывается плохо. Как нам подсказывают примечания на полях учебников по матанализу, в природе всё непрерывно. Там нет места квадратному, треугольному или вообще угловатому — там есть только плавное и гладкое. Реки поворачивают под сорок пять градусов только в играх с тайловой графикой, да и то не во всех. Ступенчатое — это человеческое, искусственное. Исландским горам нет дела до учебников анализа. Здесь есть гора, которая есть увеличенная во сто крат копия Джаббы Хатта. Есть гора, которая выглядит как храм ацтеков, чьей-то ловкой рукой заброшенный на другую гору. Начинаешь потихоньку подозревать, что эти «ступени» есть не что иное, как годовые кольца. Как и с камнями, здесь воображение само по себе незаметно включается и начинает домысливать.
О вулканах и ледниках. Как уже было сказано, в Исландии много вулканов, многие из которых действуют до сих пор. Вулканы в моём понимании — это нечто совершенно страшное и первобытное. Как минимум, они выглядят зловеще, даже когда бездействуют. По счастью, мы не застали ни одного извержения; однако здесь очень много следов былых извержений, начиная от огромных каньонов, водопадов и разломов и заканчивая застывшими реками лавы, поросшими пушистым мхом, на котором можно валяться, как на матрасе. Одно из самых страшных проявлений вулканической активности связано с ледниками, о которых надо рассказать отдельно.
Более десяти процентов территории Исландии покрыто ледниками. До этой поездки я думал, что ледник — это такое большое скопление снега льда на верхушках особо высоких гор. В общем-то, это верно и в Исландии, вот только ледники тут спускаются с гор до равнинной части. Эти выходы называются «языками». Большинство их них представляет собой огромные ледяные стены, окруженные скоплениями талой воды, в которой плавают отколовшиеся от ледника части. Это настоящие, пусть и маленькие, но айсберги!
Огромные — это, на самом деле, мягко сказано. Первая мысль, которая приходит в голову при виде ещё только горной (то есть относительно небольшой) части типичного местного ледника — «Ёлки, а ведь это не облака…». Один из языков самого большого местного ледника представляет собой титанический кусок льда шириной в несколько километров и длинной километров в пять, который плавает в протяженной лагуне, прилегающей к морю. Среди сотен плавающих в лагуне кусков льда туда-сюда деловито плавают морские котики.
Ледники впечатляют не только своим размером. Значительная их часть ближе к основанию гор имеет вовсе не белый цвет, как можно было бы ожидать — когда ты подходишь к ним, то явственно видишь огромные пласты чёрного снега. Неподалёку плавают глыбы чёрного же льда. Чёрный цвет происходит от вулканического пепла.
Разноцветный айсберг! Картинкой.
Дело в том, что ледники здесь зачастую не только то, чем кажутся, не просто гигантские скопления льда и снега, — ледники здесь бывают покрывалами для вулканов. Весьма действующих вулканов. Их извержение чревато уже не только пеплом и лавой — оно чревато селями. В 1996 году в Исландии сошёл такой вулканический сель совершенно чудовищной силы, уничтоживший огромный участок побережья, оставивший после себя лишь пустое безжизненное пространство. «Пустое» — это означает, что кроме дороги и линии ЛЭП, на нём ничего нет. Даже травы почти нет, даже мха. Даже овец, что странно, как скоро будет ясно. Огромное серо-чёрное пространство тянется от языка ледника и до самого побережья. Из того, что здесь находилось раньше, остались только обломки какого-то внушительного, по всей видимости, моста — реки, через которую он пролегал, больше нет. Это даже не постапокалипсис (нет вообще ничего, кроме пепла) и даже не Марс (пространство идеально ровное). Это географический облик понятия «опустошение».
О живности. Исландия — страна, находящаяся совсем рядом с полярным кругом, и потому животный мир тут не богат: много рыбы, много птиц, в наличии морские котики, тюлени, киты. Из птиц нами были встречены утки, чайки, лебеди, голуби, воробьи, несколько птиц непотных пород, и, безусловно, миляги тупики (на английском тупики называются даже ещё более милым словом puffin).
Тупик! Картинкой.
Однако всё вышеперечисленное представляет собой не более чем верхушку айсберга; основную массу местной фауны составляют овцы.
Поначалу они встречаются в небольших загонах вдоль дорог. Потом загоны постепенно начинают увеличиваться. Затем загоны вроде как исчезают; овцы спокойно пасутся небольшими группами по две-три штуки на открытых лугах неподалёку от небольших фермерских домиков, заметных где-то вдали. Ни пастухов, ни собак рядом с ними нет. Потом домиков становится не видно. Овцы, ранее щипавшие траву, теперь встречаются вальяжно развалившимися на камнях вдоль дороги и разглядывающими проезжающие автомобили. Овцы начинают появляться там, где уже никаких полей особо и нет, они встречаются нам в горах, где время от времени считают нужным начать переходить дорогу в неположенном месте. Овцы не спешат реагировать на бибиканье. Никаких людей рядом с ними по-прежнему нет. Чем дальше, чем всё более ясно ты видишь страшную мысль в их индифферентных на первый взгляд глазах: овцы — не то, чем кажутся.
Помимо овец, здесь очень много лошадей, которые, правда, пасутся почти всегда в огороженных загонах. Гид сказал нам, что во всём мире у лошадей есть четыре способа ходьбы; исландские же лошади умеют ходить неким пятым способом, что бы это не значило. Утверждается, что многих лошадей выращивают для скачек, но это несколько сомнительно в свете закона, запрещающего возвращаться обратно в Исландию лошадям, покинувшим её границы. Закон был принят где-то в десятом веке. По всей видимости, продолжительная жизнь на островах способствует развитию традиционализма.
Кроме того, на улицах Рейкьявика нами было встречено (и поглажено) три весьма пушистых кота разной степени пугливости.
О людях, которых нет. Согласно Википедии, население Исландии на 2013 год оценивается в 321 тысячу человек, что примерно равняется населению Севастополя до присоединения Крыма к РФ, а также двум Петропавловскам-Камчатским, трём Новым Уренгоям или тридцати шести Крыжоплям. Из них 118 тысяч проживает в столице, Рейкьявике, что оставляет довольно мало душ на квадратный километр для оставшейся части страны.
Поскольку исландцев в принципе мало, всякие недостойные внимания настоящего скандинава вещи осуществляются вообще без людей. Например, в отеле, где мы ночевали после прилёта, не присутствовало ни одного сотрудника — ни портье, ни охранника, никого. При заказе комнаты по почте вам высылается код от входной двери. За ней находится холл, на стене которого висят ключи от комнат. Ключи при выселении бросаются в специальный ящик. Есть кухня, прачечная и просьба не мусорить на стенке. Всё.
Нянчиться с туристами — совершенно недостойно внимания настоящего скандинава. Все природные достопримечательности (коих, как уже сказано, здесь великое множество) оборудованы парковками, информационными стендами и верёвочками вдоль обрывов, которые все активно игнорируют. Возможно, есть уборная, но не более. Никаких лавочек с футболками, кружками, водой, едой, дождевиками или зонтиками — извольте ехать до ближайшей заправки. С другой стороны, билетёров тут тоже нет.
Вообще, касательно вопроса билетов нельзя не упомянуть о деревне-музее Сель. Это несколько домиков, в которых сохранена обстановка (мебель, утварь) начала прошлого века. Расположена она на склоне горы, входящей в состав природного парка. (Если в исландском ландшафте насыпать тропинки и поставить одну-две таблички, то он становится природным парком.) В одной из комнат стоит стол, на котором лежит, во-первых, книга отзывов, и, во-вторых, огромная чаша, забитая деньгами разных валют — пожертвования музею от туристов. Иными словами, идёте вы, грубо говоря, по горному лесу, выходите к какой-то деревеньке, дома открыты, а внутри — чаша с деньгами, которую никто не берёт. Вы можете себе такое представить?
Та самая чаша! Картинкой.
Если же серьезно, то о нравах исландцев от них самих мнения составить не получилось, ибо с местными мы особо не общались — не считать же общением покупку еды в магазине. Можно отметить разве что неплохое знание английского и действительно ярко выраженный фенотип (все преимущественно высокие и светловолосые).
В заключение приведу слова одного мужичка, который катал нас на лодке по лагуне с айсбергами около ледника. Его спросили, падал ли кто-нибудь тут в (ледяную, два градуса) воду. Он, подумав, ответил, что туристы в воду на его памяти не падали, зато он сам — падал.
— Знаете, — сказал он, — в том году была такая штука, Ice Bucket Challenge. Там холодной водой со льдом надо было обливаться. Ну, я подумал — вот вода, вот лёд, зачем мне ведро?..
Есть мнение, что исландцы — не то, чем кажутся.
@музыка: Hawkwind --- Orgone Accumulator
-
-
17.09.2015 в 10:50Хотя бы по одной на раздел.
-
-
17.09.2015 в 14:51-
-
17.09.2015 в 14:53